С самого начала гетто считалось временным пристанищем евреев. Целью румынских властей было “очистить” Бессарабию и Буковину от “еврейских элементов” массовыми депортациями за Днестр и сосредоточением их в лагерях Транснистрии. Первые инструкции относительно депортированных были выпущены в сентябре, но действовать начали в октябре.
Начиная с 8 числа и до конца октября 1941 года оккупантами была осуществлена депортация. Она проводилась в несколько этапов. Людей гнали, в основном, пешком. На 2500 человек было выделено 100 подвод. Председатель и члены еврейской общины апеллировали к военным властям и умоляли изменить способы эвакуации гетто, но все было напрасно. Отчаянные попытки еврейской общины Румынии предотвратить депортацию успехом не увенчались.
Существовало два маршрута эвакуации: Кишинев-Резина (протяженность 80 км) и Кишинев-Тигина (Бендеры) (протяженность 56 км). Эти маршруты преодолевались за 4 дня колоннами по 1500 человек.
На 6-м километре от города, на Оргеевском шоссе, конвой останавливал каждую колонну, и служащие Национального банка Румынии изымали у заключенных ценности и деньги, выдавая взамен боны. Часть ценностей заключенные, естественно, утаивали. Поэтому при переходе через Днестр их вновь обыскивали румынские солдаты и офицеры.
Телеги часто ломались, и колонна растягивалась на несколько километров. Это затрудняло охрану и способствовало грабежу евреев жандармами и местными жителями.
Возницы телег угрозами или явным грабежом похищали имущество у евреев, которые чаще всего не жаловались из-за страха возмездия, крестьяне и бродяги участвовали в грабежах по маршрутам депортации.
По дороге к Резине несколько крестьян вышли перед колонной и ограбили евреев на телегах. На пути между Вистерниченами и Орхеем местные жители пытались напасть на еврейские повозки, чтобы ограбить их.
Во время депортации сержант Сафтенко из жандармерии Оргеев предложил комнаты для сна тем, кто обязан провести ночь в Резине за различные суммы денег.
«Марш смерти» – это о дороге в лагеря. Евреи шли со своим скарбом, подвергаясь унижениям и грабежам. Ночью они спали на земле, уже холодной осенью. Больных и старых, не способных двигаться, убивали. Убивали и с целью грабежа.
Начальник гарнизона Е. Думитреску сообщил 31 октября, что Из Кишинева было депортировано 10 225 евреев. Конечно, были случаи побега из гетто. Есть счастливые случаи, когда семья спасалась за большие суммы денег. Хотя больше было случаев обмана, вымогательства, попыток подкупа румынских или немецких, не увенчавшихся успехом.
1941 год. Список евреев, которым было разрешено остаться в Кишиневе.
10 фамилий в списке – этим людям и их семьям было разрешено остаться. Трое из них – бывшие депутаты Сфатул Цэрий (Садогурский Н. А., Давидович, Гутман Ланда).
Другие причины, которые способствовали этому решению, – заслуги перед Румынией, небессарабское происхождение, сиротство и др.
Несколько десятков евреев, оставшихся в Кишиневе, не были депортированы из-за различных причин (болезни, специальные разрешения). 30 марта 1942 года Ион Антонеску приказал возобновление депортации. В тот момент в Бессарабии оставалось 657 евреев, из них 257 – в Кишиневе.
После отправки заключенных за Днестр охрана Кишиневского гетто присвоила оставшуюся мебель, обувь, одежду, белье, посуду, кухонную утварь и другое имущество.
Как грабительская операция была проведена отправка из Кишинева за Днестр последнего транспорта евреев. 20 мая 1942 г. в 6.30 утра в гетто прибыл представитель Управления румынизации губернаторства Бессарабия инспектор Андрияш с 20 служащими, грузовыми автомашинами и повозками для вывоза добычи. Делегаты Национального банка Румынии обыскали 204 заключенных – в их числе были бывшие члены «Сфатул цэрий», крупные собственники, офицеры румынской армии, – обнаружив золото и драгоценности на сумму 1,2 -1,5 млн. леев и 800 тыс. леев ассигнациями. Затем узников отправили на смерть в лагерь Врадиевка. В гетто были продолжены поиски спрятанных сокровищ. 25 мая 1942 г. в подвале дома предпринимателя Соломона Шура с помощью миноискателя был обнаружен тайник с драгоценностями стоимостью 25 млн. леев и 280 тыс. леев румынскими банкнотами.
30 июня губернатор Войкулеску зарегистрировал официальное закрытие гетто в Кишиневе. Таким образом, оно существовало почти год, с 24 июля 1941 года по 30 июня 1942 года.
Использованы материалы Национального Архива Республики Молдова.
Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”
Гетто находилось в нижней части города (еще до войны здесь жили преимущественно евреи), в районе, примыкающем к Вистерниченам и ограниченном улицами Харлампиевской, Кожухарской, Вознесенской и Павловской. Существовали два входа: между Кожухарской и Харлампиевской, а также на углу Азиатской и Фонтанной. Деревянное ограждение гетто по периметру составляло 4 километра. Сначала их охраняли 80 солдат, позже это число было увеличено до 250
Из воспоминаний выжившего Самуэля Арони
В конце июля румынские власти создали в гетто комитет из 22 человек. Возглавил его доктор Г. Ландау, а заместителем стал адвокат А. Шапиро. Комитет создал пекарню, больницу и организовал работу рынка и кухни, которая отпускала около 200 обедов в день, пытался через бухарестских евреев улучшить положение людей (продукты и деньги получали из Бухареста, где заботу об обитателях Кишинёвского гетто приняла на себя еврейская община во главе с доктором В. Фильдерманом). 11 сентября был открыт детский дом для 28 сирот.
Евреи были оставлены на произвол судьбы и продавали на рынке свои вещи, это было практически единственным средством выживания.
До организации нормальной охраны гетто пьяные офицеры и солдаты часто врывались по ночам в квартиры, насиловали девушек на глазах у родителей, забирали вещи и исчезали.
Большинство жителей гетто были бедными. Собственными средствами обладали около 2000 евреев, из которых только 200 могли считаться богатыми. Поэтому большинство из них получало деньги на жизнь, продавая вещи и утварь.
В августе начались массовые казни. 1.08 411 узников кишиневского гетто было расстреляно возле ст. Вистерничены, 7.08 325 евреев было казнено в Гидигиче. Массовые расстрелы проводились на 5-м километре Оргеевского шоссе, у конного завода.
“Арест человека, пробравшегося в еврейское гетто Кишинёва.
Богатые евреи, располагавшие валютой и драгоценностями, пытались давать взятки румынским и немецким чиновникам, с тем, чтобы перебраться в Румынию. Чиновники принимали подношения, а затем, как правило, выдавали властям. В газете «Basarabia» от 24 апреля 1942 года приводятся примеры поимок евреев, бежавших из кишинёвского гетто и скрывавшихся в Бухаресте. Но бывали и случаи исполнения обещаний. Композитор Евгений Кока, подделав свидетельство о крещении, добился освобождения из гетто своего зятя Эммануила Принцевского.
Выписки из Таблицы, отображающей случаи злонамеренных попыток евреев нарушить правила интернирования в гетто Кишинева с принятыми мерами. 
4 ноября 1941 года
Рассмотрим, что предшествовало этому.
Перевод
Скорость прохождения была соблюдена, то есть: 30 км в день для людей, изнуренных после 2-х месяцев блужданий в страданиях и голоде. Были больные, пожилые, женщины с детьми на руках. Вместо 50 подвод было только 4 или 5 подвод, они были оплачены беженцами. Не имея телег, бессильные, избитые, замученные голодом и жаждой, евреи погибали на всем пути следования.
За один день в помещение примэрии были заключены старики, дети, беременные женщины – более 300 евреев, не только местных, но и беженцев из Бельц, Теленешт и других местечек. Закрыли их в четырех комнатах с зарешеченными окнами. Не подпускали никого. Четыре дня июльской жары без воды и пищи, униженные, в страхе и ужасе – трудно даже представить, что пережили эти люди.
…Под вечер со стороны села Рэзэлей раздались выстрелы. Командир жандармского поста поднял тревогу: “Селу угрожает опасность, вместе с частью Красной Армии идут жиды из Капрешт, чтобы освободить арестованных и вместе с ними поджечь село”.
Хочу вернуться к истории ушедшего от расправы сына Давида Клингера, спрятавшегося в кукурузе. Обессиленный и перепуганный мальчик бродил по полям и на третий день вышел к овчарне. Чабаны накормили его, высушили одежду, уложили спать. Всю субботу он провел с ними. В селе распространился слух, что на овчарне появился мальчишка-еврей. За ним послали жандарма, который привел ребенка в село. Народ молча смотрел на мальчика в коротких штанишках, который оглядывался и здоровался со знакомыми. Мы, его одногодки, пробовали заговорить с ним, но жандарм нас отгонял. Напротив дома своего дяди Аврума он остановился и попросил разрешения взять что-нибудь из вещей. Жандарм запретил и завел его во двор поста. Спросил у И. Бордея, что с ним делать, и получил ответ: «То же, что и с остальными». Ребенку вроде бы позволили по тропинке свернуть к дому дяди. Вслед ему пошел жандарм. Последовали два выстрела…
Памятник жертвам Холокоста в селе Пепены Сынжерейского района. В 1971 году по решению сельского схода был заказан памятник. Более 30 лет скульптура пролежала на складе, не получив разрешения на установку от советских властей. Благодаря материальной помощи доктора Стива Маклера и его семьи из города Гринсборо (штат Северная Каролина, США) и при участии Ассоциации еврейских организаций г. Бельцы (председатель Лев Бондарь) в 2004 году монумент был открыт.
1936 год. Бухарест. Два еврея композитор Рихард Штейн и поэт Липа Клигман создали песню «Sanie cu Zurgălă» («Сани с бубенцами»). Песня написана специально для известной исполнительницы Марии Тэнасе, но певица не решилась исполнить ее.
Политическая нестабильность в Румынии в период между двумя мировыми войнами привела к усилению антисемитизма и созданию крайне-правых националистических партий, таких, как “Железная гвардия”. Приход нацистов к власти в Германии вызвал и в Румынии введение антисемитских мер: были приняли законы, лишающие гражданства большинство евреев и запрещающие браки между евреями и румынами. Это не могло не сказаться на судьбах творческих личностей.
Самая ранняя из сохранившихся записей сделана в 1949 г. в национальном румынском стиле, где вокальную партию исполнила фольклорная певица Мария Лэтэрецу.
Несколько семей жили в одной комнате в доме с чердаком. На этом чердаке они нашли мешок полусгнивших семечек подсолнуха, чем и питались. Другой еды не было. Чтобы не попасть в бордель к фашистам мама одевала тряпье и мазала лицо сажей и грязью. На всякий случай оборудовали тайник, повесив тряпку на стену, а за тряпкой была дверь в каморку, где мама пряталась, когда приходили фашисты.
Привели нас, человек тридцать, на какие-то склады. Надо было переносить с первого на второй этаж мешки с зерном. Естественно, что непрерывно таскать такие мешки тяжело, но итальянскому солдату – надзирателю показалось, что мы часто отдыхаем, и он начал нас хлестать плеткой. Появившийся офицер прекратил это. Наши бессарабцы поняли смысл этого разговора между ними (румынский похож на итальянский). На вопрос офицера: «В чем причина избиения?», солдат ответил: «За плохую работу». На что офицер сказал: «Что у тебя других мер воздействия нет, ты что не видишь, что среди работающих есть дети, ты думал о своих детях, когда их бил?». Затем офицер, узнав, что мы не кормлены, отвел меня и еще одного мальчика на склад и велел нам взять мешок, наполовину заполненный картошкой. Дальше случилось невероятное. Солдат, только что избивавший нас, жестами объяснил, что необходимо разжечь костер и испечь картошку. Мы были освобождены от работы, и начали печь картошку на костре для всех голодных работающих. Так, помимо избиений нас румынами и немцами, мы узнали отношение к нам итальянцев…
Несмотря на ужасные условия, евреям Балты повезло больше, чем обитателям других гетто, здесь к моменту освобождения в марте 1944 насчитывалось более 2700 евреев.
Этот комплекс, состоящий из двух зданий – синагоги и богадельни для пожилых людей – и построенный в начале ХХ века расположен по адресу ул. Рабби Цирельсона, 8 (в прошлом Поповской переулок, улица Советская). Является памятником архитектуры местного значения, включенным Академией Наук Республики Молдова в реестр монументов истории и культуры Кишинева.
Большую роль в организации сбора средств играл председатель Комитета богадельни раввин Иегуда Цирельсон.
