На самом деле моего прадеда по материнской линии звали Велвл (Вульф) Бейнишович Зельцер. Родился он в 1885 году в Вадул Рашков, рано осиротел и нанимался пасти коз и овец местных зажиточных крестьян. На этой самой закваске из ранних лишений и тягот, свежего кристально чистого воздуха живописных берегов Днестра, вкуснейших и полезнейших автохтонных молока, брынзы, сыра выросли удивительная несгибаемая натура и невероятная физич еская сила. Нет, не подумайте, росту в нем было от силы метр 60, правда с великолепным от природы сложением и рельефными мышцами до глубокой старости.
Я знаю о прадеде из рассказов мамы и дядьев, которые застали его уже послевоенным пенсионером. В их рассказах он предстает человеком поистине библейского характера, безусловно и глубоко верующий иудей, который истово соблюдал все традиции и предписания, исключительно умеренный в еде, не пьющий спиртного и никогда не куривший.
Смолоду он обладал незаурядными качествами и его боялась вся округа – откуда и пошло наименование мош Лупу, где сочетались и имя Вульф и черты характера, которые, по словам мамы, роднили его с известным героем Джека Лондона – Волком Ларсеном.
Прежде всего он не боялся никого и ничего, ни тех же волков, в те времена нападавших на отары и пастушков, ни самых злобных собак, ни агрессивных людей. Он боялся только остаться обездвиженным, от чего и умер в конце концов после инсульта. В юности он на спор оставался на ночь в заброшенных зданиях на окраинах сел, где по поверьям обитали духи, а в реальности бродили волки, одичавшие псы либо просто бандиты и воры. Никогда не провоцируя драк он с одного удара мог уложить нападавшего гораздо крупнее его, а то и нескольких. Изначально спокойный, он мог впасть в неописуемую звериную ярость, которая сметала и подавляла противников. Он с легкостью уже в преклонные годы демонстрировал восхищенным внукам (а от восьми детей их было много) почти все цирковые силовые фокусы – сгибание монет, вязание кочерги, подъем на прямой руке тяжеленного стула за одну ножку.
Лет так под 70 он как-то пришел на озеро, где молодежь занималась поднятием тяжестей – гирь и штанги. Будучи очень азартным и не умеющим проигрывать даже в детских играх, он присматривался, а потом скромно попросил дать ему попробовать. «Да ладно, дед, куда тебе?» – посмеиваясь, спросили спортсмены. Каково было их удивление, когда дед, естественно, не владея техникой штангистов одной рукой принялся раз за разом поднимать штангу, которую не каждый из них мог потягать и двумя.
Дед прекрасно владел русским и идишем, после 1918 освоил румынский, ну и конечно, молитвы и религиозные тексты на иврите. По молодости он завел собственную отару овец, производил собственную брынзу и развозил ее по окрестным селам и местечкам. Во время войны он с женой – прабабушкой Голдой – оказался в эвакуации в Узбекистане. Двое сыновей – Давид и Борис – воевали и вернулись домой. В 20-е годы после того, что умер их с Голдой первенец, дед сказал, что до его смерти никто из их детей больше не умрет… Так и случилось. Он вообще в определённой мере обладал даром предвидения и гипнозом.
Мама вспоминает, как в детстве она боялась пройти через двор, где по пути в конуре на цепи ждала специально выдрессированная на злобу овчарка, которая с рычанием кидалась на всех проходящих. Дед взял внучку за руку, подвел к псине и, когда та выскочила, стал пристально на нее смотреть, пока животное не поджало хвост, заскулило и скрылось в конуру. Когда на руке у него выскочил чирей, он собрал внуков и дал показательный урок как не бояться полезной боли – он закалил нож, вскрыл фурункул, тщательно выдавил гной, обработал рану, при этом даже не поморщившись.
Когда его разбил паралич, он был обездвижен на одну сторону и не мог говорить. Жить в таком состоянии он не хотел и отказался принимать пищу, а заставить его что-то сделать против воли не мог никто. За несколько дней до смерти он попытался здоровой рукой сдвинуть тяжеленный дубовый шкаф, который раньше легко передвигал, но тот не поддался. Дед заплакал.
Ровно через 20 лет точно от такого же инсульта умерла его дочь, моя бабушка Фради. Когда мама узнала, что с ней случился удар она бежала сломя голову вниз к Андреевской, когда ей вдруг явственно привиделся дед, который сказал: «Не надо, ничего не сделаешь, я ее забираю».
Сейчас его потомков разбросало по всему миру, далеко не все даже знают друг о друге. Его сила и характер передались по наследству некоторым сыновьям и дочерям, один из внуков Даниил обладал неимоверной силой, с легкостью таская по мешку картошки подмышками.
Ну а мош Лупу обрел покой на многострадальном еврейском кладбище Кишинева, где с фото на могильной плите смотрит суровый, но исполненный мудрости прямой взгляд черных горящих глаз, в которые при жизни мало кто мог выдержать смотреть.
Михаил Финкель, Кишинев. Молдова